Однажды я жила с совой.
Она была такя большая, с мудрыми и понимающими глазами.
Мне хотелось стать пером на ее пышной, пушистой груди, чтобы быть с ней всегда, куда бы она не летела. Но я понимала, что став ее частью, я срастусь с ней навечно и она привыкнет ко мне, она перстанет воспринимать меня как отдельное и самодостаточное существо. Это мучало меня. Однажды она все-равно не вернулась.
(Зарисовки собственных фантазий.)


По минутам в осколки взрываясь,
Я к тебе подхожу осторожно.
Быть холодной и жесткой стараюсь,
Но ты знаешь, что в сердце тревожно.
Мне отец и дитя, ты Восток мой и Запад,
Город тысячи окон и поле цветов.
Пропитавшись однажды тобой на закате,
Мы обходимся ныне без сказанных слов.
Ты таблетка от боли и уксус для раны,
Вкус вина на губах, и уже не забыть.
Ты мне солнце и тьма, разбуди мою слабость,
Дай в руке твоей хрупкой ромашкой побыть.
Но сорвавший цветок не поймет перемены,
Раскрошив на догадки, оборвав лепестки,
Нет на свете грубее ошибки... Измена...
То посредственность жизни у могилы любви.

Желтым диском, ведьм пугая, катиться луна в ночи,
Кошек бездомных стая, мы все об одном кричим.

Посвящется огромной луне, освещавшей мою дорогу в
Хельсинки и хранившей мой сон.